Умный, слабый мальчик

[santiger]

Я думаю сейчас большой кусок про слабость и силу. Про то, какие качества так называются “у всех”, и про то, что происходит если ты не как все, если твоя сильная сторона в том, что общепринято считается слабостью.

Вот мой сын, он не агрессивен. Он два года занимается карате (моя дань семейному представлению о воспитании “настоящего мужыка”), но не может ни затеять драку, ни выйти из нее победителем.

(Маленькая, боевая мама мальчика-подростка, из моей прошлой жизни, делится с нами историей о том, что сына донимают в школе:
- А я ему говорю: “Что, ссышь? И я бы ссала, но делать что-то надо. Пойдешь завтра и дашь им по морде, понял?”)

Зато мой сын придумывает самые интересные игры во дворе. Умеет найти общий язык с задирами или другую компанию.

Приходит домой и возмущенно говорит: “Представляешь, меня Ваня с качели столкнул!” Дедушка тут же откликается: “Слабак! Тебя все так будут гонять!” Бабушка, с разнообразно-спортивным прошлым, дает совет: “Не надо было поддаваться! Врезал бы ему хорошенько!” И даже я, к величайшему моему стыду, разражаюсь длинной тирадой о том, что если он не будет себя отстаивать, то такая ситуация будет повторяться.

(Мне 7 и я ввязываюсь в драку с мальчишкой 9 лет. Она заканчивается очень быстро и просто - он сбивает меня с ног, прижимает руки к земле и держит, пока я не перестаю сопротивляться.

Мне 10. Одноклассник принес какой-то тяжелый мячик на веревке, раскручивает его и лупит кого ни попадя. В какой-то момент попадаюсь и я. Сознательно выставить руку вперед - страшно. Веревка несколько раз закручивается вокруг моей ладошки и мячик больно бьет по тыльной стороне. Я дергаю на себя и ошарашенный одноклассник выпускает свою игрушку.

Мне 12. Я дерусь с одноклассниками, защищаю девочек. Не стесняюсь царапать их со всей дури, потому что понимаю - других преимуществ у меня нет.

Мне 15. Я готова ударить пьяного парня бутылкой (с сомнительным, кстати, результатом), но удается его уговорить меня не трогать.

Мне 17. Вечером мимо меня идет стайка мальчишек и в спину мне прилетает снежок. Я разворачиваюсь и кидаю снежок в них. Они мгновенно налетают на меня, забрасывают снегом, заталкивают его под пуховик.

Мне 27. Мой бывший муж - единственный из всех моих мужчин, никогда не поддается мне в дурашливой борьбе, всегда демонстрирует, что он сильнее и я не двинусь, пока он не отпустит).

Мне понадобилось 10 лет чтобы понять про страх, про победу, и про то, что есть ситуации в которых я проиграю, если поставлю на свою физическую силу. Мне кажется (а я знаю мальчишку, который толкнул моего сына с качели - он немного сильнее и гораздо наглее, и у него два старших брата), что мой сын понял это быстрее меня. И когда я говорю ему: “иди и дай обидчику в нос” это логично переводится в: “иди, пусть тебя побьют, а иначе ты не мужик”.

И я иду к сыну и рассказываю ему, что у него много вариантов, что можно решать конфликты компромиссами, союзами, умом, хитростью, обманом. Я стала замечать, что этому практически не учат и не показывают. В народных сказках еще можно встретить истории, как умный победил сильного, а в авторских - мне такое не попадалось. Что истории про сильных и смелых читают как раз мальчикам слабым и осторожным, но всегда ли получается привить им то, чего так хотят родители? Чаще, наверное, мальчики сравнивают - и не в свою пользу. Не учатся и не развивают то, в чем сильны, а разные по продолжительности куски жизни пытаются стать теми, кем не являются. Потому что мужыки.

И я совершенно точно знаю, что мамы с сильными, агрессивными мальчишками имеют диаметрально противоположные проблемы, восклицая что-нибудь о том, что не все решают кулаками, что нужно включать мозги и (если вообразить таких же “поддерживающих” родственников, как мои родители) что по этому малолетнему бандиту тюрьма плачет. Только одобрения в своих стайках эти мальчики получают больше. Наверное и страха с напряжением - тоже. Нужно ведь держать эту планку мужыка, а то станешь слабаком, как тот Петя, которого все пинают.

И конечно, я много думала об опыте моих клиентов. Собственно, благодаря им и стала замечать эти вещи более выпукло, чем раньше.

Трехдневка с терапевтами сбила меня с панталыку. Там была работа о мужской инициации, об отношениях с отцом, о том, что отец должен мальчика от маминой юбки оторвать. И я снова задумалась об армии в которую мой любимый настойчиво предлагает отправить моего сына (не сейчас понятное дело). И тут у меня начинает искрить проводка, потому что я понимаю - армия сейчас это чуть ли не единственное оставшееся пространство для какой-никакой мужской инициации, и мне сложно ответить на вопрос - я так сильно сопротивляюсь этим планам потому что это естественно для мамы у которой от юбки (в дальней перспективе) оторвут сыночка или потому что это правда не подходящее место от которого сына надо спасать и точка.

Собственно поиск вдохновения и подходящих образов Джокера, Трикстера, Плута меня и подтолкнул к прочнению книги Доджа. Это первый роман в плутовском жанре, который я прочитала. И вот второй день недоумеваю на тему: “а что то было!?” Чувствую, что со мной провенули какой-то фокус, но сути его объяснить не могу.