Из жизни потомков работника общепита

[santiger]

Как прямой потомок работника общепита, на генном уровне я получила в наследство самые ценные профессиональные навыки:

- Точный глазомер и интуитивные внутренние весы - у меня нет кухонных весов, мерных ложек и чашек, я все меряю «щепотками», «штуками» и «жменьками», и никогда не пробую на вкус то, что готовлю. Муж сильно удивлялся первое время как это я умудряюсь создавать съедобное при таком-то подходе.

- Специфическое отношение к еде, точнее всего которое можно описать с помощью упоминания врачебного юмора. У работников общепита две главные заповеди: "Термальная обработка убивает все вредные микроорганизмы" и "Нефиг заморачиваться, все равно все пережуется и в желудке смешается".

- Да, и стойкую неприязнь к готовке. То есть я готовлю, да, что-то лучше, что-то хуже, но готовить не люблю. У меня не загораются глаза при виде нового рецепта или фотографии аппетитного блюда. Я трачу минимум времени на эстетичную сторону кулинарии – все равно пережевывать. Понятие "вкусненькое" очень долго отсутствовало в моей картине мира вообще. Имелось два других – "наесться" (подходит любой питательный продукт), и "оглушить вкусовые рецепторы" ( чипсы, сухарики, какие-то тошнотворные сладости).

И вот все это добро вышло замуж. Муж принес копченую скумбрию (кстати, кто в курсе наших рыбных поисков – вот эта копченка на сегодняшний день единственный рыбный продукт, употребляемый мужем). Я поступила с этой рыбой так же как поступала всегда моя мать: выкинула немножко оставшихся внутренностей и порезала на куски (примерно на пять кусков, если уж совсем точно). Олег вздохнул и съел. В следующий раз, мы со скумбрией встретились примерно через месяц. Муж сопроводил нашу встречу робкой просьбой снять с нее шкурку.

- Не вопрос, - бодро ответила я, - и освежевала рыбешку.

Еще через месяц любимый муж озвучил пожелание, чтоб рыбу помельче как-то порезать, ну чтоб сразу – на вилку и в рот.

- Блин, - сказала я, мучаясь с разделкой, - тут же хребет мешает!

- А ты пополам разними, и выбрось его, - подсказал супруг...

Короче, всего за три-четыре месяца, без скандалов и упреков, я научилась чистить ту рыбу, вынимать из нее косточки, и подавать на стол в приемлемом к употреблению состоянии, чем несказанно удивила свою мать, не ожидавшую такого быстрого предательства принципов общепита.

Зато, когда пару дней назад к нам приходили друзья, и я почистила копченую масляную, было очень приятно видеть их удивление. Хотя, боюсь, теперь Наташу ждет такой же курс по чистке рыбы =)

А еще был случай, когда Олежка впервые попросил сварить ему суп из куриных потрошков (блюдо в маминой семье ни разу не изготовляемое). Ну, я пошла на базар, купила сердец, печени, желудочков. Пришла домой, и только собралась варить суп, как бдительный муж, помня историю с рыбой и кулинарный цинизм, впитанный с молоком матери, позвонил и полу-утвердительно спросил:

- А ты потрошка почистила, солнышко?

- Конечно, почистила, -  возмутилась я.

- Мама, - говорила я уже через минуту, - мне нужно почистить куриные потрошка, как это делается?

- Да помой их хорошенько и всех делов, - бодро ответила мать.

- Мама, - терпеливо повторила я, - мне нужно хорошо.

- Ну, окати кипятком, если тебе так сильно хочется.

…

- Дорогой, а вот потрошки эти… как они вообще чистятся?

- А что там у тебя?

- Сердца, печень и желудочки

- С сердец снять пленку, срезать жир, печень промыть и снять пленочки, желудки можешь сразу выкинуть.

…

Суп удался.

А вечером позвонила мать. Узнав, как на самом деле выглядит процедура приготовления потрошков, она выдала сакраментальную заповедь работников общепита: и была б охота морочиться, все равно тепловая обработка убивает все микроорганизмы, а все пленочки все равно потом пережуются!